— Алкоголь и наркотики убили мою жену. Я понимаю умом, что между этим и бокалом вина лежит бездна, но ничего не могу с собой поделать.

— И ты до сих пор ее любишь? — с замиранием сердца спросила королева.

— Что? — искренне растерялся Тавьер. — Не говори ерунды, это было полвека назад, и разлюбил я ее еще до того, как овдовел. Просто… ты, наверное, была права, когда упрекала меня в трусости. Это оказалось трудно, и я предпочел сбежать, лишь бы не проходить вновь через что-то подобное. И едва не упустил из-за этого тебя. Пожалуй, стоит поблагодарить за все это Грая…

— Но кровать могли бы и предусмотреть, — засмеялась Олира и закончила разговор новым поцелуем.

Перспектива встреч украдкой и предстоящей игры в холодность почему-то совсем ее не беспокоила, даже будоражила предвкушением сорванных поцелуев и прикосновений невзначай. Да, сохранить траур по покойному мужу полностью у нее не получилось, но королева не считала себя виноватой. Любви и каких-то других сильных чувств между ними не было, а для благодарности вполне достаточно официального соблюдения приличий.

Причем благодарности не столько за хороший прием и доброе отношение, сколько за то, что в ее жизни теперь появился Ильнар. Холодный, жесткий, циничный мужчина, который на самом деле умел быть ласковым и целовать так, что от счастья кружилась голова.

Малый королевский кабинет

— Как ты считаешь, Ильнар? Я готов?

— Безусловно, ваше величество. — Тавьер выразительно склонил голову.

— Хватит обзываться, — поморщился молодой король. — Какое я тебе величество?

Ерашию Четвертому, надевшему корону вчера, в день своего двадцатилетия, предстояло провести первое в его жизни заседание Королевского совета, и по этому поводу он чрезвычайно переживал. Хотя, казалось бы, готовили его к подобному с детства, но одно дело — присутствовать рядом с матерью и учиться, а совсем другое — предстать перед советниками самостоятельно.

— Официальное, — ехидно отозвался бессменный глава Тайной канцелярии. — Да не дергайся ты, никто тебя не съест, они к тебе привыкли и прекрасно знают, что упрямство у тебя от обоих родителей, плюс еще свое нажитое. Где сядут, там и слезут.

— Врожденное — от мамы, приобретенное — от тебя, — легко парировал Ераший. — Ладно, пойдем, сколько можно тебя ждать? А то еще опоздаем, — опомнился он, торопливо сгребая рабочие записи в толстую папку.

— Меня ждать? — восхитился таким нахальством безопасник. — Ну ты и наглая морда, твое величество! А я его еще новостью хорошей подбодрить хотел…

— Ну так подбадривай. Разрешаю, — великодушно кивнул король.

— Олли вечером решила собрать гостей, узкий круг. Можешь в особенно страшные моменты вспоминать Тагреная с его выводком и говорить себе, что все ерунда.

Ераший в ответ искренне, с удовольствием рассмеялся: новость действительно была хорошей, указанный «узкий круг» он любил. И пресловутый выводок совершенно его не пугал, невзирая на таланты и экзотическую наружность.

Даршарай лет десять назад наконец нагулялась и вознаградила мужа за терпение аж тремя наследниками-погодками, которые являли собой настоящую банду. Правда, мальчишки были незлыми, просто очень уж энергичными, и пугали окружающих своеобразной наследственностью. Старший во всем походил на отца, и в нем готовился проснуться дар хаосита огромной силы, средний оказался перевертышем с маминым даром, а младший взял от отца не только магию, но и когти вместе с привычкой покрываться чешуей в моменты волнения. Находить им нянек и учителей каждый раз было тем еще приключением.

— С этими мыслями мне правда будет легче пережить Совет. Спасибо, папа!

— Ты при министрах такого не ляпни, — предостерег тот, но на порывистые объятия все же ответил.

С самого детства наследник прекрасно знал, что муж его матери — не его отец. Довольно глупо было пытаться скрыть от мальчика подобную информацию во дворце, где он рос на глазах сотен и тысяч людей. И с самого детства ему было плевать на это. Хоть он и приучился обращаться к консорту по имени, но в глубине души считал отцом именно его.

Конечно, порой ему становилось любопытно, как выглядел и что являл собой предыдущий король, и Ераший представлял, как могла сложиться его жизнь, не произойди тот взрыв. Но тут же вспоминал, что в подобном случае не было бы у него ироничного и надежного Ильнара, и мама, хранившая верность нелюбимому мужу, не сияла бы так никогда. И девчонок бы не было — ненаследных принцесс Турана, проказливых близняшек, которым недавно исполнилось четырнадцать и которых старший принц искренне любил. И даже отчасти поспособствовал их появлению, потому что в детстве долго требовал братика или сестренку.

Олира порой ворчала, что она как будто и не присутствовала при появлении девочек на свет, потому что обе во всем пошли в отца — белокурые, сероглазые, они взяли у него все, начиная с магического дара и заканчивая тяжелым взглядом исподлобья. Что, впрочем, не мешало женщине одинаково любить всю семью и, оглядываясь назад, с удовольствием и неподдельным удивлением обнаруживать каждый раз, что даже королевам, оказывается, иногда везет в любви и в семейной жизни. Главное не отчаиваться, если с первого раза не получилось.